Один китаец был мастером подземного пения,
Он пел только частушки
Каждый четверг он ходил в чайный дом,
Где его поджидали две сестры-хохотушки
Он пел, когда его одевали,
Он пел, когда его хоронили

Когда закончился репертуар, он сказал -
Теперь мне не место в могиле

Жизнь ползет, как змея в траве,
Пока мы водим хоровод у фонтана
Сейчас ты в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть трамонтана

Одна женщина преподавала
Язык Атлантиды, сидя на крыше
Соседи видели, как каждую ночь
К ней слетаются йоги и летучие мыши
Один священник вступил с ней в спор
Он втайне всегда желал ее тела
Когда он вытащил свой аргумент
Она засмеялась, она улетела...

Жизнь ползет, как змея в траве,
Пока мы водим хоровод у фонтана
Сейчас ты в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть трамонтана

Один матрос реставрировал старинную мебель
И хлебнул с ней горя
Каждую ночь он спускался в гараж
И рыл подземный ход, чтоб добраться до моря
Тридцать лет он закончил рыть,
И вышел где-то в пустыне
Он пал на колени в соленые волны
И приник к ним губами, как будто к святыне

Жизнь ползет, как змея в траве,
Пока мы водим хоровод у фонтана
Сейчас ты в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть трамонтана
Жизнь ползет, как змея в траве,
Пока мы водим хоровод у фонтана
Сейчас ты в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть трамонтана